Горе победителям - Страница 60

– Не совсем, конечно. Мы понимали, что придется бороться. Но мы действительно не были готовы к тому, что галактика окажется уже поделенной и что к нам отнесутся как к самой обычной расе, только недавно вырвавшейся в космос. По большему счету мы никого не интересовали. Просто еще один субъект отношений и возможности для торговли. Мы сами настроили против себя большинство рас своим непомерным высокомерием и своими претензиями на роль судьи в спорных вопросах. – Фильхиф вдруг замолчал и с тоской посмотрел в потолок. – Как мы могли быть такими слепцами?! Почему ни у кого из нас не хватило ума остановиться?! Хотя, – тут же поправился он, – очень многие предупреждали и писали об этом. Но мы не слушали. Не хотели слушать! И в первую очередь не хотел слушать я. Кир, ты, наверное, никогда не поймешь нас. Тебе будет просто невозможно представить ту атмосферу всеобщего чванства, которая охватила всех. О боже, почему ты так поздно даешь нам разум? Почему ты не просветил меня раньше? Пусть бы враги нанесли мощный удар, но только бы не смертельный! Только бы не такой.

Фильхиф опять замолчал. На этот раз он говорить не спешил.

– Так вы не обвиняете своих врагов? Я правильно понял? – переспросил я.

– Обвиняю? – Фильхиф повернулся ко мне. – Нет. Я понимаю, что мы виноваты в этом. В решающий момент у нас просто не оказалось друзей. Даже тех, кого мы таковыми считали. Только тогда мы поняли, как нас не любили. К тому же думаю, что все случившееся – наша плата за уничтожение двух разумных рас и порабощение еще семи.

– А то остальные не занимались порабощением, – хмыкнул я.

– Нет. – Кроамец удивленно посмотрел на меня. – Управление другими расами очень хлопотное дело, поверь мне. До такого маразма додумались только мы. Войны были, конечно, были оккупации завоеванных территорий, но собственно завоеваний не было. В галактике существует негласный закон не трогать прародину цивилизаций. Даже в самых яростных битвах против прародин цивилизаций использовалось только самое легкое оружие, не способное разрушить мир. И ни разу эти миры не были подвержены оккупации. Мы первые нарушили это негласное табу. И первые в истории поплатились за это.

Похоже, у Фильхифа после всего случившегося возник острый комплекс вины. И теперь он целиком и полностью во всем винил себя и свою расу. Нет, я признавал, что громадная часть вины все же лежит именно на кроамцах, но тем не менее думал, что эти их враги перестарались. Хотят наказать, ну пусть вбомбили бы их обратно в средневековье или каменный век. Конечно, жестоко, но раса осталась бы цела. А так… нет, я понимаю, что никогда не узнаю всей правды о тех событиях. Даже этот самый информированный человек грешит однобокостью суждений, целиком и полностью взяв вину на себя и свою расу.

Я поднялся и ободряюще ему улыбнулся, понимая, что вряд ли моя улыбка сильно его подбодрит.

– А кто с вами воевал?

– Ты вряд ли их знаешь. Это были наши соседи по космосу. Так называемый звездный альянс. Пять цивилизаций. В галактическом масштабе этот альянс – пылинка, но их негласно поддержали дролы.

– Дролы? – встрепенулся я. – А они с какого бока здесь? Мне кажется, что ваша цивилизация со всеми амбициями для них слишком мелкая сошка.

– Видно, мы сумели достать и их.

Я недоверчиво покачал головой и покинул обзорный зал.

– Мушкетер, что ты обо всем этом думаешь?

– Доступные мне данные подтверждают эту информацию.

– Хм. Мне все-таки непонятно, почему дролы вмешались в этот, с их точки зрения, мелкий конфликт.

– Дролы в масштабах галактики довольно мощная сила. Для них нет мелочей. Видно, чем-то их этот конфликт задевал. А теперь хочешь действительно сногсшибательную информацию?

– Что ты там нарыл?

– А то, что звездный альянс в войне с кроамцами поддержали не только дролы, но и хорги. За всю историю взаимоотношений хоргов и дролов это был единственный случай, когда две враждующие силы в чем-то сумели договориться.

– Но это невозможно! – ошарашенно воскликнул я. – Хорги слишком рассудительны.

– Дролы же вообще полные прагматики. И тем не менее что-то их объединило. Видать, кроамцы сумели достать обе цивилизации.

Я основательно задумался.

– Вот что, Мушкетер, ищи все, что сможешь раздобыть по этому конфликту. И полный анализ.

– Эй, мои ресурсы уже заняты анализом твоей жизни. Не забыл? Я не могу сейчас заниматься еще и этим.

– Да что ты ко мне прицепился? Что тебя заинтересовало в моей жизни?

– А то, что у тебя не стыкуется многое. Я и хочу разобраться с этим. Как твой друг хочу понять эти нестыковки.

Я махнул рукой.

– Ерунда все это. А вот эта загадка и правда интересна.

Мушкетер изобразил тяжелый вздох.

– Ладно. Принято. Но я нутром чувствую, что здесь никакой загадки нет, а вот по поводу твоей жизни я бы так не сказал.

Нутром он чует! Тоже мне великий интуитивный мыслитель. Проводит сложнейшие анализы общей обстановки в галактике, рассчитывает маршруты движения корабля, взламывает сети, а сам задает мне совершенно идиотские вопросы по религиям Земли и читает детские книжки. Правда, сейчас, похоже, он перешел уже на серьезную литературу и занялся философией.

Постепенно жизнь на яхте приобретала размеренность. На яхте было не слишком много свободного места, чтобы мы могли позволить себе жить, не понимая друг друга. К моему удивлению, наша компания оказалась довольно слаженной. Гуэлы относились ко мне чрезвычайно уважительно и в моем присутствии вели себя вполне вежливо. А Фильхифа они даже жалели. В своей немного грубоватой манере, конечно. В результате эта их жалость совершенно не бросалась в глаза и не раздражала кроамца. Сам же Фильхиф относился к гуэлам слегка пренебрежительно из-за их манер, но одновременно с этим любил порассуждать об их храбрости и верности слову, вспоминая свой отряд телохранителей. Это чрезвычайно нравилось гуэлам, и они прощали ему многие нелестные слова в их адрес. Меня же Фильхиф откровенно изучал. Он и не пытался скрыть своего интереса к моей персоне с того момента, как я коротко рассказал ему о себе.