Горе победителям - Страница 77

Так мы и прошагали целый день, никого не встретив, изредка делая привалы. Мне вообще-то они были не очень-то и нужны, но вот остальные такой темп выдерживали с трудом. Особенно Фильхиф. Ближе к вечеру мы сошли с дороги и расположились на небольшой поляне в лесу, распределив дежурства. Первой ночи на незнакомой планете я всегда опасался. Еще с тех пор, как служил в исследовательских отрядах. Хотя, как правило, именно первые ночи и были наиболее безопасными. Не была исключением и эта. А вот утром нас ждал сюрприз…

Едва проснувшись, я услышал на дороге какие-то звуки, разговоры. В этот момент на поляну ворвались сразу пятеро кавалеристов. При виде нас они тут же вытащили свои винтовки.

– Вы кто такие? – поинтересовался один из кавалеристов.

Эта встреча хоть и не застала нас врасплох, но была неожиданна. Я же, получив возможность разглядеть странных «лошадей» вблизи, не сразу услышал вопрос. А поглядеть было на что. Эти животные больше всего напоминали уменьшенного тираннозавра в перьях. К тому же еще травоядного, судя по зубам в пасти. Передвигалось животное на двух массивных ногах, низко наклонив голову, ловко выдергивая траву на бегу. Именно этот наклон туловища позволял прицепить к нему седло. Иногда животные помогали себе передними атрофированными крыльями. Кажется, они служили им для сохранения равновесия.

– Кто вы такие, я спрашиваю? – раздраженно повторил вопрос командир всадников. Язык, на котором говорил всадник, звучал как-то странно, но был понятен. Этот момент мы выяснили еще на орбите и позаботились, чтобы нас на планете понимали без труда и наше произношение не вызывало подозрений. Для этого оказался достаточным всего один гипносеанс языка.

Только сейчас я оторвался от разглядывания животного и посмотрел на всадников, сообразив, что мои спутники, признавая меня командиром, не решаются заговорить первыми.

– Путешественники, – смиренно ответил я. – Мы направляемся в Лозер.

Мушкетер позаботился о том, чтобы направить роботов-разведчиков и выяснить название города, в который мы направлялись.

– Пешком? – поинтересовался всадник, и в голосе его отчетливо слышалась издевка. Пока шел спор, я внимательно разглядывал всадников. Врагов. Тех, кто когда-то уничтожил исследовательский корабль хоргов и моих друзей. Нет, поспешно поправился я, подавляя вспыхнувший гнев. Не тех. Это не они напали на корабль. Не они виновники гибели моих друзей. Мне потребовалось приложить некоторое усилие, чтобы подавить свой гнев. А я-то думал, что уже научился контролировать себя. Хотя нет, я ведь могу себя контролировать. И с этим гневом я тоже быстро справился, загнав его внутрь. Похоже, никто моей внутренней борьбы не заметил. Я же, подавив гнев окончательно, переключился на внешность дролов. До сих пор я не мог понять причину этой похожести дролов и землян и в то же время их отличия друг от друга.

– Вы разве не видите, что мы не путешествовали пешком? – позволяя гневу чуть-чуть показаться наружу, воскликнул я. – Просто недавно у нас украли всех наших сорвенов.

Как называются верховые животные, мы тоже позаботились узнать. Однако, похоже, эта версия была не самой удачной, поскольку всадник оглядел нас всех уже с откровенным презрением. Люди, у которых из-под носа увели их сорвенов, с его точки зрения, не заслуживали никакого уважения. Я чуть-чуть сконцентрировался и слегка опустил взгляд, собираясь с силами. Потом короткий взгляд искоса. В этом коротком взгляде я постарался усилить у командира первоначальное впечатление о нас. И тут же я почти кожей ощутил, как его презрение к нам усиливается. Он опустил винтовку.

– Ладно, парни, нечего с этими олухами возиться. Поехали.

– Командир, – несколько неловко выступил я вперед. Теперь я старался внушить ему жалость к нам. На самом деле я не внедрял те чувства, которые хотел. Просто усиливал те, что уже возникали у дрола. Слегка. Ведь для любого кавалериста его конь – священен. Те же, кто позволяет украсть своих скакунов, для таких людей – растяпы. Их презирают и жалеют, как жалеют дурачков. И если это чувство жалости чуть-чуть усилить…

– Ладно, – буркнул командир после недолгого размышления. – Можете присоединиться к нашему каравану. Там в повозках наши женщины. Идите к ним.

Я едва не вспыхнул. Дролов я изучил прекрасно и понял, что сейчас нам нанесли колоссальное оскорбление. Дело в том, что дрольские женщины были очень слабыми созданиями. Гораздо слабее мужчин. Причем слабее почти во всем: в силе, в характере, в уме. Только в выносливости они могли соперничать с дрольскими мужчинами. Именно по этой причине дролы очень оберегали своих женщин. Но вот для мужчины не было оскорбления сильнее, чем сравнивание его с женщиной. И предложение командира всадников наглядно демонстрировало его отношение к нам. Однако оскорбляться в мои планы совсем не входило. Пришлось сделать вид, что я просто не понял.

– Хорошо, командир, – слегка поклонился я.

– Кир, – кипя от гнева, прошептал мне Ворск, внимательно наблюдая за командиром дролов. – Ты, кажется, не понимаешь. Нас только что…

– Я знаю, Ворск, – прошипел я тихо. – Улыбайся! Мы просто ничего не поняли. Понял?

– Но…

– Понял?!

– Хорошо, господин. – Слава богу, что Логр не понял оскорбления. Его убедить словами было бы невозможно, и сейчас наверняка вспыхнула бы драка.

– А вы, господа, – внезапно снова заговорил дрол, обращаясь к гуэлам, – можете присоединиться к нашей охране.

Гуэлы замерли. Ворск с немым вопросом смотрел на меня. Логр также смотрел на меня.